Береза: Язик мій ворог. Я знаю, що краще було б промовчати, але потім буде соромно
Публікуємо мовою оригіналу:
“Язык мой враг. Я знаю, что лучше было бы промолчать, но потом будет стыдно перед самим собой. Понимаю, что большинство меня не поймут. Особенно те, кто знают мое отношение к Пашинскому. У нас старый и затяжной конфликт. Мы друг друга на дух не переносим. Я его сильно не люблю, но мера пресечения по отношению к нему – это похороны верховенства права и нарушение всех стандартов юриспруденции. И это сейчас понимают все юристы и адвокаты. Понимают, но молчат. Зачем идти против ликующей толпы, если такой одиозный персонаж попал под раздачу? Но я все же скажу.
Повідомляє miysvit.pp.ua, із посиланням на startko.co.ua
Мера пресечения содержание под стражей (ограничение свободы), которая была применена к Пашинскому, применяется исключительно в трех случаях, согласно Европейской конвенции защиты прав человека
1. Если лицо является социально опасным, совершило тяжкое или особо тяжкое преступление. (убийца, насильник, террорист, совершил разбой)
2. Если есть достоверная информация, что лицо планирует скрыться от следствия. (пытается бежать, скрывается от следствия)
3. Если он влияет на свидетелей или другим методом влияет на правосудие. (именно не может, а влияет на них – подкупает, запугивает, угрожает им или пытается уничтожить доказательства).
В случае если все же подобная мера принимается в нарушении этих трех пунктов, то это является грубым нарушением 5 статьи Конвенции (права на свободу).
Пашинский проходит по превышению самообороны. Этот пункт не подпадает ни под одну из норм, которая оправдывает содержание под стражей. Но кого это волнует сегодня, если есть запрос общества, который можно удовлетворить. Ведь каждый из нас не думает о том, что нарушение остается нарушением. И если его допустили по отношению кого-то, то могут и по отношению и к каждому из нас. Правосудие, оно такое. Особенно наше. Очень интересно, как это обоснует судья.
Теперь можете начинать метать в меня. Но я все же хочу видеть в Украине европейские стандарты права, а не стандарты Барышевского или Печерского суда.”